Блеск и нищета российской изумрудной провинции - Reuters

Уже почти два века на Урале хитниками называют тех, кто нелегально занимается добычей самоцветов на единственных в России изумрудных копях, мировую славу которым принесли месторождения драгоценных камней - изумруда, александрита и фенакита.

Железную дорогу местного значения строили на закате советских времен, в том числе, и из отвалов находящегося неподалеку Малышевского месторождения изумрудов и берилла, входящего в тройку крупнейших в мире. Стройку забросили, а насыпь с тех пор стала одним из мест притяжения для вольных старателей.

"Когда пришла перестройка, о дороге забыли. Рельсы украли, шпалы украли... Но драгоценные камни тут попадаются, вот хитники и копают на протяжении многих лет", - рассказывает коренной житель этих мест, попросивший называть его Алексеем.

Он еще мальчишкой в середине лихих голодных 90-х "попробовал фарт" и "заболел камнем":

"Большей частью хита – это хобби. Зарабатывает этим на жизнь сейчас, возможно, лишь десятая часть всех, кто ходит, старается. Много людей приезжает из Москвы, Питера... А где ты еще найдешь драгоценный камень, поработав два-три-четыре дня?"

Изумруд, относящийся наряду с алмазом, сапфиром и рубином к драгоценным камням первого класса, признан в России валютной ценностью как в ограненном, так и сыром виде. А добытые на Урале кристаллы почитаются в мире как одни из самых лучших и дорогих, поскольку отличаются глубоким травянисто-зеленым цветом.

"Наши изумруды очень своеобразны по цвету – они теплые, это тепло придает им чуть-чуть желтоватый оттенок, а колумбийские имеют холодный голубой", - говорит директор Уральского геологического музея горного университета Дмитрий Клейменов.

Как при царе

Еще в 1914 году столичный инженер Евгений Гомилевский, побывавший на Урале, рассуждая об этимологии слова "хита", отметил, что у местных жителей "хитнический промысел не является похищением, кражей, а чем-то другим, более благородным".

По одной из версий, первооткрыватель изумрудов крестьянин Максим Кожевников, нашедший между корнями вывороченного дерева несколько больших кристаллов зеленого камня, привез их в уездный Екатеринбург для "тайной продажи", и еще долгое время вольные старатели были передовым отрядом разведки новых залежей уральских самоцветов.

Царский указ 1891 года узаконил уральскую хиту, позволив купившим специальный билет крестьянам промышлять в отвалах изумрудных приисков, но процветала и нелегальная добыча, которую подпитывала тайная скупка драгоценных камней.

Ныне хитники ведут свой промысел вне закона, на свой страх и риск, а драгоценные находки либо оседают в домашних коллекциях, либо попадают в руки скупщиков и уходят на теневой рынок.

"Люди не идут грабить, воровать, они просто добывают камень. А это очень тяжелый труд... Если среднее содержание в шахте - два грамма изумрудов на тонну руды и там работают машины, то здесь люди лопатой и кайлом это все перелопачивают, лазят в самодельные шахты, рискуя жизнью", - говорит Алексей, держа направление на дымок от костра, указывающего на кипучую деятельность хитников.

Двое немолодых мужчин приветствуют Алексея, но чужим явно не рады и разговор поддерживают весьма неохотно.

"Да мы уже с раннего утра тут, а там дальше вдоль насыпи еще люди работают", - говорит хитник, ударяя молотком по куску слюдяной породы, который предварительно был промыт в большом чане его приятелем.

В одном из свежих осколков виден маленький зеленый кристалл, о дальнейшей судьбе которого вольный старатель предпочел умолчать.

"Сделали бы госприемку, продавали бы горные билеты на те же отвалы, как это было при царе. Какая разница, кто добудет этот камень: шахта или старатель?", - сокрушается Алексей.

Во многих странах добыча драгоценных камней первого порядка не регламентируется, говорит Клейменов:

"У нас же создана система запретов, при которой обычный человек добывать не может. Это наследние советского прошлого, которое надо пересматривать, нужна серьезная законодательная работа... Есть любители, есть фанатики, которые готовы вручную проходить шурфы, добывать камень".

Гордость нации

Почти два века назад открытие изумрудного месторождения в Уральских горах было названо "событием достопримечательным" и сулящим "новый источник государственного богатства".

Уральские изумрудные копи поначалу были щедры на драгоценные камни. Добытые к 1925 году изумруды, по подсчетам академика Александра Ферсмана, весили от 12 до 16 тонн.

Но для советской власти в годы индустриализации основным полезным ископаемым на месторождении становится не изумруд, а минерал берилл и фенакит - сырье для получения металла бериллия, имеющего по сей день стратегическое значение.

Металла, необходимого оборонной промышленности, требовалось все больше и больше. В ход пошел тротил и аммонал, взрывы на карьере зачастую превращали драгоценные камни в зеленую пыль и крошку, но изумруды хоть и попутно, но все же извлекали и продавали по всему миру.

"Камень ценился, и ценился очень высоко. Слава уральского изумруда гремела по всему миру", - с гордостью говорит директор музея, в котором хранится уникальная коллекция зеленых бериллов, изумрудов и александритов Малышевского месторождения.

"Но какой-то злой рок витает над самим месторождением."

Приватизация и последующее разделение, банкротство, смены владельцев, прекращение добычи, угроза затопления рудника - и это все за какие-то неполные два десятка лет.

Пока добыча на Малышевском руднике стояла, хитники продолжали свой нелегкий труд на отвалах и уральские изумруды все же появлялись на нелегальном рынке, если судить по милицейским сводкам тех лет, которые пестрели сообщениями об изъятых драгоценностях.

"Во все времена хитников гоняли, ловили, владельцы пытались не допустить этот промысел. Как в XIX веке горная стража работала, так и сейчас полиция не дремлет", - рассказывает Клейменов и показывает крупный конфискованный образец неограненного изумруда и два обработанных камня, временно хранящихся в музее.

В конце 2011 года пришедший на Малышевское месторождение государственный Калининградский янтарный комбинат все же сумел возродить добычу.

Уже в январе этого года новый собственник продал на аукционе часть добытых драгоценных зеленых камней, выручив порядка $788.000. Спустя месяц компания сообщила о находке уникального килограммового штуфа изумруда, который отличает редкий, а потому особо ценный, темно-зеленый цвет.

"Добыча изумрудов - это вопрос престижа, национальной гордости. Последние находки показывают, что месторождение не исчерпано, оно уходит дальше в глубину, запасы есть", - говорит Клейменов.

"Хотя слава Урала как кладези самоцветов уже в прошлом... Самоцветов, за исключением изумрудов и пермских алмазов, уже не добывают: малахит выработан полностью, аметистовая шахта законсервирована, топазов нет."

P.S.

Первооткрывателю российских изумрудов Кожевникову царские власти обещали при жизни поставить мраморный бюст, но слова не сдержали, ограничились щедрой денежной наградой.

Алексей собирается увековечить место находки памятной каменной плитой и хочет написать книгу о прошлом и настоящем уральских хитников, промышляющих на рубеже XX и XXI веков.

Отвалы и заброшенные карьеры самоцветных месторождений, где из-за несовершенства промышленной добычи еще можно отыскать драгоценные камни, уже никому, кроме вольных старателей, не интересны. По большей части они превращены в свалки.