Корреспондент: Восточный экспресс. Что сделали центральноевропейские страны, чтобы вступить в ЕС после подписания СА

“В 1990-х мы шутили: хорошо бы вступить в Евросоюз - он даст нам денег на развитие, а мы поделимся с ним своими безработными. Так и произошло”, - не без иронии говорит о выгодах, полученных Польшей от подписания в 1991-м Соглашения об ассоциации с Европейским сообществом (позднее преобразованным в ЕС), экономист Петр Козаржевский, старший эксперт Центра социальноэкономических исследований в Варшаве.

В 1990-х такие соглашения заключили десять стран только что развалившегося соцлагеря - Болгария, Чехия, Венгрия, Польша, Румыния, Словакия и Словения, а также три прибалтийские республики. В обмен на обязательство гармонизировать законодательство с Европой и провести структурные реформы ассоциированным членам предлагался беспошлинный доступ к рынкам содружества, свобода перемещения в границах единой Европы, финансовая и техническая помощь.

Законодательная и экономическая перезагрузка в этих государствах затронула почти все сферы жизни и заняла десятилетие. Выстроенные в них новые правовая и управленческая системы позволили создать свободный рынок и честные условия для конкуренции, объясняет Корреспонденту шведский экономист Андерс Аслунд, эксперт по вопросам перехода от плановой экономики к рыночной. А само подписание Соглашения об ассоциации стало первым шагом на пути стран в Евросоюз.

Эффект от проведенных реформ был огромен. К моменту вступления в ЕС Польша, прибалтийские страны и Словакия из нестабильных постсоветских государств превратились в державы, которые стали причислять к европейской десятке самых быстрорастущих экономик. Доходы новых жителей ЕС за годы реформ удвоились. Всего через четыре года после вступления в ЕС ВВП трех стран Балтии достигал 100-150% от уровня 1989 года. Хотя и 1989-й был знаковым: именно тогда жители Литвы, Латвии и Эстонии впервые открыто продемонстрировали намерение выйти из состава СССР, выстроив живую цепь длиной 700 км из 2 млн человек.

“Тогда казалось, что ЕС - это далеко и неправда, а сегодняпрседательствует в ЕС”, - говорит Корреспонденту Ритис Мартиконис, гендиректор одного из департаментов Еврокомиссии в Брюсселе, а в 1990-х - один из ключевых переговорщиков между ЕС и Литвой.

На Запад

Подписание соглашений об ассоциации не было частью процесса вступления в ЕС, но стало первым шагом на этом пути и выражением нового экономического курса стран.

“С того момента началась серьезная работа над законодательством, - рассказывает директор программы европейских исследований в Латвийском университете профессор Татьяна Муравская. - Внутри ЕС существует единый рынок, свобода перемещения товаров, услуг и рабочей силы, и, чтобы включиться в эти процессы, должно быть гармонизировано законодательство, касающееся общего рынка”.

Процесс оказался трудоемким. Формировавшаяся не одно десятилетие правовая система Евросоюза, называемая acquis communautaire, по словам Аслунда, насчитывает 250 тыс. страниц документов. Если сложить их в стопку, ее высота превысит 20 м, если выложить в длину - около 100 км.

Изменения коснулись абсолютно всех сфер - от рыболовства до региональной политики, в них были задействованы все министерства, и каждой стране пришлось пройти через столкновение интересов разных групп общества, отмечает экономист Игорь Пименов, депутат и секретарь Комиссии по европейским делам сейма Латвии.

Причем подписание договоров с ЕС для этих стран не сыграло роль спускового крючка к началу реформ, а послужило источником опыта и стимулом к их ускорению, поскольку изменения во всех государствах начались сразу после падения соцрежимов. Больше других в этом преуспела Польша, принявшая программу перестройки плановой экономики в рыночную, инициированную вице-премьером Лешеком Бальцеровичем, - настолько радикальную, что ее окрестили “шоковой терапией”.

Основные требования ЕС были связаны с функционированием общего рынка. Чтобы стать его участниками, новые экономики должны были в первую очередь упразднить механизмы ручного регулирования, отправив в прошлое госмонополии, лицензии, концессии и госсубсидии, перейти к свободному ценообразованию и обеспечить независимость нацбанков от правительств. К примеру, в Польше до середины 1990-х среди прочего оставалась госмонополия национальной почты, и, если бы не требования ЕС, она, возможно, существовала бы до сих пор, говорит Козаржевский.

Создавалась и стимулировалась конкуренция на других рынках, включая топливный и энергетический. Была упорядочена и модернизирована система госзаказов и тендеров, установлены требования к прозрачности публичного расходования средств. Тогда же поляки заложили законодательную базу для организации фондового рынка, ставшего сегодня самым развитым в Европе.

“Стало проще начать бизнес в некоторых сферах, упростился доступ к дотациям ЕС, выросла поддержка фермеров, уровень доходов и пенсий вырос, хотя и сейчас все еще ниже, чем в “старой” Европе”, - описывает Корреспонденту преимущества Чехии от конечного результата, вступления в ЕС, Наталья Гаруштиакова, управляющая семейным бизнесом в Праге.

В то же время для большинства чешских бизнесменов открытие национального рынка для иностранных производителей обернулось катастрофой. Многие не выдержали конкуренции с пришлыми европейскими компаниями и вынуждены были закрыться. Эта участь постигла чешских производителей обуви и одежды, а также стекла и фарфора, вспоминает Гаруштиакова.

“Шок” пережили не только экономики новичков - реформы существенно перекроили систему правосудия, органы правопорядка и службы безопасности.

“Сам переход от политически зависимого правосудия к системе, в которую политики не могут вмешиваться, к честному судопроизводству, сделал Эстонию совершенно другим государством - современным и эффективным”, - говорит вице-президент Европейской комиссии Сийм Каллас, который в конце 1990-х - начале 2000-х был министром финансов Эстонии, а затем главой ее кабмина.

Во всех государствах были преобразованы органы правопорядка. Так, в Чехии полиция подверглась полному ребрендингу и кадровой революции, рассказывает уроженец Чехии Давид Стулик, пресс-атташе представительства ЕС в Украине.

“В полицию пришла молодежь, - рассказывает Стулик. - Сегодня в Праге подойди к любому полицейскому - он знает английский и даже немного немецкий. Полицейские ежегодно проходят физическую аттестацию: вы не увидите в Чехии полицейского “с пузом”.

В Польше вместо Службы безопасности было создано Управление охраны государства. Бывший коллектив ведомства распустили, а те, кто стремился остаться, должны были пройти сложную процедуру проверки. Решились на нее 14 тыс. из 24 тыс. бывших сотрудников, а осуществили около 10 тыс.

До основанья, а затем

Прогресс, достигнутый за десять лет реформ, позволил почти всей обойме стран бывшего соцлагеря в 2004-м вступить в Евросоюз, выдвигавший довольно жесткие условия в отношении экономических показателей новых членов. Только Болгария и Румыния из-за недоработок попали в ЕС тремя годами позже.

Также едва не сорвалась евроинтеграция Словакии - из-за прихода к власти в 1994-м авторитарного премьера Владимира Мечьяра, с чьей подачи страна отделилась от Чехии. Правление Мечьяра отметилось сворачиванием свободы слова, непрозрачной приватизацией и ростом коррупции, и таким образом государство оказалось в изоляции. Европейские СМИ пестрели заголовками вроде Или Мечьяр - или ЕС.

Сам политик поддерживал идею евроинтеграции: при нем страна подала заявку на членство в ЕС. Однако ввиду “дефицита демократии” переговоры были приостановлены и возобновились лишь после его ухода, в 1998-м. При этом словакам удалось догнать ушедших вперед соседей и вступить в ЕС вместе с ними.

По словам Калласа, проведение структурных реформ полностью изменило национальные экономики и направило их на путь роста. Новые члены единой Европы стали быстро догонять старых. Экономический рост новичков в первые годы после расширения ЕС превысил темпы роста старых рынков: экономика Польши, прибалтийских государств и Словакии росла на 4-10% в год.

Реформы финансовых рынков, корпоративного и антимонопольного законодательства, стандартов финотчетности и регулирования в области интеллектуальной собственности способствовали улучшению делового климата, а сам факт сближения с ЕС стал сигналом для иностранных инвесторов.

Так, в 2002 году Чехия и Польша получили прямых иностранных инвестиций в десять раз больше, чем в среднем в начале 1990-х, а Словакия - в 30 раз. Крупными инвесторами в новые страны выступили США и старые члены ЕС, в первую очередь Германия. Одним из главных преимуществ, полученных государствами Центральной и Восточной Европы, стал доступ к структурным фондам ЕС: к новичкам потекли деньги в рамках политики выравнивания уровня развития регионов ЕС.

“Оказалось, что в Польше уровень доходов ниже 75% среднего по ЕС - после этого порога полагалась помощь”, - объясняет механизм оказания материальной помощи Козаржевский.

Пытаясь сгладить разрыв в социально-экономическом развитии, Брюссель выделял миллиарды на развитие образования, поддержку предпринимательства, модернизацию инфраструктуры и сельского хозяйства. В течение 2004-2010 годов ЕС выделил на эти цели 243 млрд евро.

Результат капиталовложений не заставил себя долго ждать: в первые пять лет после вступления в ЕС средняя величина ВВП на душу населения по ППС в странах Вишеградской четверки (Польша, Чехия, Словакия и Венгрия) увеличилась с 14 тыс. до 17 тыс. евро, а разрыв в доходах между новыми членами и средним показателем по Евросоюзу сократился почти на 10%.

К неоднозначным результатам привело открытие границ. Доступ к соседним рынкам труда спровоцировал масштабный отток рук и мозгов из стран-новичков, и временами там не хватало, к примеру, обычных сварщиков. Латвию покинули 13% граждан - для государства с населением меньшим, чем в Киеве, это стало угрозой национального уровня.

Впрочем, простые граждане приветствовали перемены: к концу 1990-х безработица на периферии Европы достигала рекордных цифр, не у дел оказался в среднем каждый пятый. Открытие границ позволило многим жителям Восточной и Центральной Европы трудоустроиться в более благополучных регионах континента, что снизило безработицу на их малых родинах, а также способствовало выравниванию уровня оплаты труда в расширенном ЕС. Только с момента подписания Соглашения об ассоциации до вступления в ЕС средний размер зарплат в этих государствах вырос с отметки $ 300 более чем вдвое.

А когда грянул экономический кризис 2008 года и страны ЕС одна за другой стали вводить жесткие меры экономии, свобода передвижения смягчила протестные настроения.

“Людям проще было купить билет в Лондон, чем свергать правительства”, - рассуждает Пименов.

Издержки производства

Экономическая эмиграция стала далеко не единственной сложностью - новички несли болезненные потери во многих отраслях экономики, поскольку общие интересы часто противоречили национальным. Так, Польше с ее на 95% зависимой от угля электроэнергетикой после вступления в ЕС пришлось существенно сократить объемы сжигаемого угля и искать ему замену. С той же проблемой столкнулась Литва, которую Еврокомиссия обязала закрыть АЭС.

Одновременно старые экономики ЕС благодаря исчезновению таможенных барьеров могли позволить себе продавать на новых рынках товары дешевле, чем локальные производители. Это лишало новые экономики мотивации к зарождению собственной промышленности и превращало их в рынки сбыта.

Отдельной проблемой стало квотирование выпуска разных продуктов, из-за которых, к примеру, Латвия лишилась всей сахарной промышленности и вынуждена была сократить вылов рыбы в Балтийском море. Это ударило по одной из главных статей ее экспорта - производству рыбных консервов.

“Закрыли оставшиеся заводы: квоты у них европейские, Латвии не положено! - вспоминает жительница Риги Эрика Герман. - Народ без работы остался. Сахар и сгущенку покупаем чужие”.

Также Герман рассказывает, что ее муж “благодаря” европейским преобразованиям попал под сокращение и более двух лет не мог найти работу.

Все будет ЕС

Тем не менее эксперты, опрошенные Корреспондентом, единодушны: при многочисленных “но” они оценивают вхождение в общеевропейский рынок как большое, если не главное достижение своих стран. Эстонцы сегодня живут намного лучше с точки зрения благосостояния, свободы передвижения и безопасности, убежден Каллас.

“Литва стала частью самого продвинутого объединения в мире. Мы выиграли”, - утверждает Мартиконис.

“Мы выиграли”, - вторит ему поляк Козаржевский.

Преувеличенными оказались и страхи, которые связывали с расширением ЕС в 2004 году старые государства-члены. Превращение ЕС-15 в ЕС-25, а вскоре и в ЕС-27 было самым большим в его истории объединением. Число жителей Евросоюза выросло с 380 млн до 485 млн, причем влились в него гораздо более бедные регионы. Зарплата в государствах-кандидатах была ниже в пять-восемь раз, чем в Западной Европе, средний показатель ВВП на душу населения в старых странах превышал 20 тыс. евро, тогда как в новых был на уровне 3-7 тыс. евро.

Неудивительно, что от новых членов семьи европейские старожилы ждали обострения социального расслоения, неконтролируемого нашествия мигрантов из бедных восточных стран в богатые западные, а также роста безработицы.

В значительной степени эти опасения не подтвердились. По данным Eurostat, к 2008 году число мигрантов с востока достигло 1,8 млн человек, и, по оценкам экономистов, большинство из них заполнили на Западе именно пустовавшие ниши рынка труда. Кроме того, старые государства на несколько лет ввели заградительные меры против трудовых мигрантов с востока, которые отменялись постепенно. В итоге доля нового населения в большинстве старых стран, за исключением Великобритании и Ирландии, не превышает 1%.

С другой стороны, выиграл западноевропейский бизнес, получивший в лице новых членов ЕС дополнительные рынки сбыта. Торговля между старыми и новыми членами ЕС менее чем за десять лет выросла в три раза - со 175 млрд евро в 1999-м до почти 500 млрд в 2007-м.

В то же время общими проблемами ЕС стали проблемы новых членов - к примеру высокая преступность в Болгарии и Румынии, уязвимость восточных границ содружества и финансовые неурядицы, обострившиеся после кризиса 2008 года.

Несмотря на все эти минусы, ЕС намерен прирастать новыми территориями.

“Расширение остается одной из самых эффективных стратегий Евросоюза”, - заявил в октябре, представляя план расширения на 2014 год, еврокомиссар по вопросам расширения и политики соседства Штефан Фюле, подчеркнув, что так укрепляется экономическая и политическая стабильность как стран, стремящихся в ЕС, так и самого ЕС.

Устами Фюле Еврокомиссия рекомендовала предоставить официальный статус кандидата на вступление Албании и начать переговоры о присоединении к ЕС с Македонией.

Большая перемена

Страны пятой волны расширения ЕС накануне вступления получили рекомендации по приведению национального законодательства в соответствие с европейским. Список изменений включал следующие аспекты:

1. Свобода передвижения товаров
2. Свобода передвижения лиц
3. Свобода оказания услуг
4. Свобода движения капитала
5. Акционерное право
6. Политика в области конкуренции
7. Сельское хозяйство
8. Рыболовство
9. Транспортная политика
10. Налогообложение
11. Экономический и валютный союз
12. Статистика
13. Социальная политика и занятость
14. Энергетика
15. Промышленная политика
16. Малый и средний бизнес
17. Наука и исследования
18. Образование и обучение
19. Телекоммуникационные и информационные технологии
20. Культура и аудиовизуальная политика
21. Региональная политика
22. Окружающая среда
23. Права потребителей и здравоохранение
24. Сотрудничество в области юстиции и внутренних дел
25. Таможенный союз
26. Внешние связи
27. Общая внешняя политика и политика безопасности
28. Финансовый контроль
29. Финансовые и бюджетные положения
30. Институты
31. Другие вопросы

***   

Этот материал опубликован в №45 журнала Корреспондент от 15 ноября 2013 года. Перепечатка публикаций журнала Корреспондент в полном объеме запрещена. С правилами использования материалов журнала Корреспондент, опубликованных на сайте Корреспондент.net, можно ознакомиться здесь.